А второй посох я по дороге все же прихватил. Запас карман не тянет.

На холме военный порядок сменился суетой лазарета, причем главенствовал над ним мессир Михель. В бою, он, похоже, не участвовал, но свою лепту в общее дело вносил сполна. Причем рядом с ним обнаружилась Эбердин, которую я был безумно рад видеть.

Хоть кто-то, кроме меня уцелел. Я вообще старался не думать на эту тему. Все знают – если о плохом думаешь, оно непременно случиться. Хорошее – фигушки, а плохое – наверняка.

– Красавица – окликнул ее я, усаживая Рангвальда на землю – Не подлечишь?

– Вон вас сколько! – сварливо ответила горянка – Жди!

– А если по знакомству? – хмыкнул я – Эби, это я! Эраст!

– Боги всемогущие! – прижала ладони к лицу та – Это где же ты так измарался весь? Как есть кусок грязи!

– Там – показал я ей пальцем в том направлении, откуда мы пришли – Не суетись, я цел. Помыться только не мешает, это да. Вон, мастера Рангвальда глянь, у него что-то с плечом. То ли вывих, то ли еще чего. Заклятием его шарахнуло.

Эбердин склонилась над магом, тот коротко застонал, когда ее крепкие пальцы начали ощупывать его плечо.

– Это не обычная рана – покачала она головой минуту спустя – Тут мессир Крету нужен. Моих знаний для исцеления не хватит.

– Так веди его – приказал я, усаживаясь рядом со снежным магом – И, если можно, побыстрее. Мучается человек.

– Тут все мучаются – привычно строптиво бросила Эбердин, а после тихо добавила – Знаешь, ты первый оттуда вернулся. Больше никого нет.

– Придут – заверил ее я, достал кинжал и начал счищать с него кровь Виталии – А мы их подождем. Сколько надо, столько и будем ждать. Ну, а если не придут – искать отправимся.

К моей великой радости в течение ближайшего часа около костерка, который я разложил в стороне от основного воинского лагеря, собрались все наши товарищи. Никто не остался там, на поле боя, с которого до сих пор неумолчным эхом доносились стоны и мольбы о помощи.

– Вот ведь – ворчал Карл, указательный палец которого забавно шевелился в дыре, проделанной чьим-то клинком в его колете – Бок чуть расцарапало, а одежку теперь только на выброс. Новая почти вещь!

– Какая она новая? – возмущенно спросила у него Фриша, поднимая лицо от бадейки воды, в которой умывалась, и смахивая брызги на поморщившегося Эль Гракха – Ты в ней с первого года обучения ходишь. Новая!

– У нас, в Лесном Краю, все делают на совесть – набычился Фальк – Этот колет еще моему сыну бы послужил, если бы у меня таковой имелся. Эраст, скажи ей!

– Так и есть – устало подтвердил я – Гарольд, ты как?

Монброну повезло меньше других. Кроме легкой раны на ноге, которая не вызвала у Эбердин беспокойства, мой друг заработал и более серьезное ранение. Ему крепко приложили в грудь шестопером, да так, что теперь он дышал через раз. Хорошо еще, что на него наткнулся Фальк, который обшаривал тела убитых в надежде найти флягу с вином и утолить свою неизбывную жажду. Искомое он не обнаружил, зато под одним из мертвецов увидел нашего товарища, бледного как смерть, смотрящего в небо остекленевшими глазами и вроде как даже не дышащего. Перепугавшись, что Гарольд на самом деле умер, гигант закинул его на плечи, и поспешил на холм, где надеялся найти лекарей. Там он почти сразу наткнулся на соученицу, помогавшую мессиру Михелю, и с легким сердцем переложил на нее заботы о друге, который к тому времени стал подавать признаки жизни.

– Прекрасно – ответил мне Монброн – Еще чуть-чуть полежу и встану.

– Вот еще чепуха какая! – возмутилась Эбердин – Пока тебя не осмотрит Михель… Ээээ… Мастер Крету, я имела в виду. Так вот – без его разрешения даже не шевелись, ясно?

Вообще-то, в той или иной степени в окончившемся сражении на орехи досталось всем, кроме меня. В смысле – я оказался единственным, кто вышел из этой бойни без каких-либо повреждений. Кроме, разумеется, нравственных. Виталия была той еще змеюкой, но при этом след в моей душе она оставила серьезный. Да еще поведение Ворона во время поединка с ней не шло у меня из головы. Плюс этот медальон… Сдается мне, у них было не просто общее прошлое, там имелось нечто большее, то, что связывает мужчину и женщину навеки, независимо от того, как они себя подают на людях.

Он ведь ее убил в каком-то смысле из-за меня, и от этого факта не отмахнуться. Но, случись все повернуть обратно, я бы поступил так же. Мне наставник дороже ста Виталий. Тем более, что я-то как раз к ней особо теплых чувств не питал, и след в моей душе, тот, о котором я упоминал, она оставила далеко не светлый.

– Не понимаю я мужчин – Рози, морщась, смотрелась в маленькое зеркальце и аккуратно прикасалась мизинчиком к изрядных размеров ссадине, красовавшейся у нее на скуле – Как вам могут нравиться подобные забавы? Это же ужас! Всегда знала, что вот такая война – это кошмар, но не представляла, что насколько! Чтобы я еще хоть раз, хоть когда-нибудь…

– А я вам говорил, чтобы вы воздержались от участия в данном мероприятии – раздался голос наставника – Но меня как всегда никто не послушал. Что теперь жаловаться?

Ворон опустился на землю близ меня, взял из небольшой охапки хвороста ветку, и сунул ее в пламя костра.

– Когда это вы такое говорили? – удивилась Рози – Я ничего подобного не слышала.

– Ну как же? – наставник извлек из огня затлевшую ветку, раскурил от нее трубку и ткнул пальцем в Фалька – За полчаса до битвы я беседовал вот с этим красавцем, он как раз только-только большую нужду справил, причем совсем рядом с шатром его величества Георга Девятого. Видимо, хотел всему миру дать понять, что ему, сыну Лесного Края, на всех монархов Запада кучу навалить с верхом как нечего делать. Пока он штаны натягивал, я ему и сообщил, что не хочу, чтобы вы лезли в эту мясорубку. Напротив, я желаю, чтобы вы спокойно отсиделись на холме, потому что там, на поле, вам делать нечего. Не ваше это сражение. Да и война, похоже, тоже не ваша.

– Ммммм? – сглотнула слюну оторопевшая де Фюрьи, а после ласковым до приторности тоном обратилась к Фальку – Карлуша, милый, подойди ко мне поближе, а?

– Чего? – Карл извлек палец из прорехи и насторожился, глядя на наши лица, выражавшие всю гамму человеческих эмоций – Чего? Ну, забыл, забыл. Я просто после этой беседы встретил одного маркитанта, который мне десять медяков задолжал. Я ему неделю назад серебряк за вино дал, да у него сдачи тогда не нашлось. Не пропадать же деньгам? Вот он мне и говорит…

Точно-точно. Пока мы смотрели на войска, готовящиеся к бою, он куда-то убежал, а после вернулся, благоухая какой-то кислятиной.

– Убить гада – невероятно мирно предложил Мартин.

– Причем не просто, а мучительно – поддержала его Рози, снова мельком глянувшаяся в зеркальце – У меня шрам может остаться. На лице! На лице, Карл, не на заднице!